Идеология практически никогда не создаётся государством. Государство может испытывать потребность в идеологии, в Идее, но искусственно, по заказу, создать её невозможно. Дело в том, что идеология рождается в истории как движение Духа, проходящего сквозь этапы народного бытия. Поэтому она первичнее, чем государство. По сути, именно идеология и создаёт государство, определяет в самых главных и существенных чертах то, каким ему быть.
Капиталистическая идеология подстраивает существующие государства под свои критерии через систему реформ, трансформаций, транзиций. Захватив власть над государством, капитализм в той или иной форме начинает усиливать торговое сословие, собственно буржуазии, ослабляя традиционные сословия — духовное, воинское и крестьянское. Это и есть «гражданское общество» — bürgerliche Gesellschaft, по-немецки, а слово «bürgerliche» означает и гражданина (то есть горожанина) и буржуа, как представителя особого — торгового — класса. Так буржуазия с опорой на свою идеологию — свободу предпринимательства, минимализацию государства, упразднение других сословий, освобождение внешней торговли от государственной монополии, борьбу за снижение налогов и т.д. — захватывает государство и подчиняет его себе, своим интересам. В некоторых случаях буржуазия искусственно создаёт государство, расчленяя существующие политические — добуржуазные — формы.
То же касается и других идеологий — например, религиозных. Христианство фундаментально переосмыслило Римскую Империю, перестроила её политику, общественные институты и даже экономику на новый лад — в соответствии со своими ценностями. Ислам с момента своего появления в истории учредил новое государство — халифат, в котором все было создано с нуля, отталкиваясь от Корана и законов шариата. А сохранившиеся политические традиции завоёванных арабами обществ были фундаментально переработаны в соответствии с исламской идеологией.
Идеология первичнее государственности. Она творится только свободным духом, для которого нет преград в существующем: если он посчитает, что требуется изменение тех политических систем, которые сегодня преобладают, он ни на мгновение не поколеблется, чтобы это осуществить, а в некоторых случаях — и полностью разрушит государство.
Именно такой идеологической революцией был 1917 год, когда самодержавие было разрушено либералами, а затем добито большевиками. Вслед за этим на обломках Империи большевистской коммунистической партией, не имеющей вообще никакого места в дореволюционной системе России, было построено совершенно новое государство. На основе новой идеологии.
Нечто подобное повторилось и в 1991 году, когда власть в СССР захватили носители либеральной идеологии. Они полностью обрушили на сей раз советское государство и построили буржуазную либеральную прозападную Российскую Федерацию, задуманную как часть глобального капиталистического однополярного мира.
Сегодня, в России 2023 года, мы снова поднимаем вопрос об идеологии именно потому, что упёрлись в глубочайшее противоречие между той идеологией, на которой реформаторы основали российскую государственность в 90-е годы ХХ века, и требованиями исторического пути по суверенному маршруту, которые остро ощущает наше общество — особенно в свете ведения СВО и нарастающих противоречий с западной цивилизацией.
Закономерно у государства накапливаются аргументы для понимания того, что либеральная идеология, лежащая в основании Российской Федерации, более не соответствует историческому моменту и препятствует суверенному развитию. И в такой ситуации государство формулирует запрос на иную идеологию, отвечающую условиям многополярности, восстановлению независимости России и её традиционных ценностей. Россия объявлена Путиным Государством-Цивилизацией, и это требует очень серьёзных оснований и подтверждений — прежде всего, в идеологической сфере.
Но государство имеет в своём распоряжении лишь довольно ограниченный набор средств для идеологического творчества, а главное — оно не может рисковать в вопросах идеологии, давая полную свободу её творцам: ведь те — в силу этой свободы — могут прийти к нелицеприятным для существующей управленческой бюрократической системы — выводам. Это создаёт коллизию: государству нужна идеология, но оно боится на неё решиться, осознавая риски.
Так какое-то время назад сложилась своего рода «эрзац-идеология», пытающаяся удовлетворять сразу двум взаимоисключающим критериям — государственным интересам и свободе творческого духа. Она строилась на пяти принципах, соответствующих выявленным её разработчиками пяти социальным группам (релевантность такой выборки вполне можно поставить под вопрос, но можно и не ставить, так как любая социология — вещь в определённой степени проблематичная и произвольная).
Эти 5 принципов таковы:
- патриотизм,
- социальная справедливость,
- комфорт,
- техническое развитие,
- свобода.
«Эрзац-идеология» предлагала обратиться к этим пяти группам и пообещать каждой из них исполнение её чаяний. Тут же этот проект подвергся сокрушительной критике со всех сторон, в зависимости от собственной позиции критикующего. Главный же недостаток состоял в том, что этот набор был составлен чисто прагматически, довольно случайно и искусственно. Постепенно стало понятно, что всё делалось слишком поспешно и от настойчивого внедрения этих пяти — случайных, по сути, принципов — было решено отказаться.
Однако есть предложение не отбрасывать плоды этого не просто неудачного, но заведомо несостоятельного эксперимента (который даже теоретически не мог увенчаться успехом в силу того, что государство, по определению, идеологии создать не способно — никакое и никогда), а попытаться перетолковать их в соответствии с идеологией, в основании которой положен Народ. Такой идеологии в полном виде никогда не существовало, хотя на разных этапах русской истории наше общество вплотную подходило к ней как «справа» (славянофилы, евразийцы, монархисты), так и «слева» (народники, большевики). Но всякий раз понятие Народа отступало — то перед классовым подходом, то перед государством и церковью, то перед сословностью, то перед копированием западных идеологических моделей, в которых категория «Народа» напрочь отсутствует.
Но само помещение Народа — прежде всего Русского Народа, а также тех этносов, которые связали с ним свою историческую судьбу — в центре идеологии уже выводит нас за пределы государства. Ценностью и нормой будет в таком случае не всякое государство, а то, которое учреждено Народом, служит ему и представляет выражение народного Духа.
А вот как развёртывать идеологию Народа, путей может быть неопределённое множество. И ничто не мешает оттолкнуться и от тех пяти — достаточно случайных — социологических групп, выделенных уполномоченной группой, когда государство спохватилось, обнаружив, что в стране до сих пор действуют идеологические установки, несовместимые с суверенным развитием России в актуальных условиях ожесточенного противостояния с западным — либеральным, капиталистическим, буржуазным — миропорядком.
В таком случае получим серию заключений, позволяющих поднять 5 принципов до уровня Народа, дав им более содержательное истолкование и преодолев заложенные в них противоречия.
blagievesti.wordpress.com 